Ирина Терентьева
- Расскажи, как вы создавали свой новый спектакль "Карнавал"?
- Когда ты очень сильно чего-то хочешь, и каждый твой вздох направлен на продвижение к исполнению желания, тогда рано или поздно ты этого достигнешь.
Мы готовили этот спектакль около семи лет, вкладывали энергию в разных её проявлениях, вливали в него свои жизни, чаша казалась бездонной, и вот наступил момент… интереснейший момент. Наш спектакль набрал свою силу, он уже заявляет о себе, он выходит из под контроля, он уже тащит нас куда то.
Мы играем спектакль, потом просто живем, что-то дорабатываем, и потом опять играем. Эти перерывы, эти моменты жизни между спектаклями, накопление опыта, который потом будет использован и вплетен в его ткань. И, как это ни странно, происходит перетекание быта в поэзию и обратно. Вдруг в самых бытовых вещах проявляется поэзия. И наоборот, когда ты вдруг видишь поэзию, как какой-то плоский блин, просто срез сознания, угол зрения. Иногда это наплывает, застают врасплох, ты начинаешь жестикулировать, как-то странно двигаться, потом ловишь себя на этом, стоп! Никто не видел? Муза приходила…
Танец может прийти в любой момент. Ложишься спать уже и вдруг — пошло! И я не имею права, если я так долго молился музе, и вот она пришла, сказать ей, извини, я сейчас посплю, а ты завтра приходи. Или там в уголке постой. Она может уйти надолго. Ты должен быть готов все время к её приходу, в любой момент. Если у тебя с ней хорошие отношения, то на спектакль она точно приходит.
- Когда ты очень сильно чего-то хочешь, и каждый твой вздох направлен на продвижение к исполнению желания, тогда рано или поздно ты этого достигнешь.
Мы готовили этот спектакль около семи лет, вкладывали энергию в разных её проявлениях, вливали в него свои жизни, чаша казалась бездонной, и вот наступил момент… интереснейший момент. Наш спектакль набрал свою силу, он уже заявляет о себе, он выходит из под контроля, он уже тащит нас куда то.
Мы играем спектакль, потом просто живем, что-то дорабатываем, и потом опять играем. Эти перерывы, эти моменты жизни между спектаклями, накопление опыта, который потом будет использован и вплетен в его ткань. И, как это ни странно, происходит перетекание быта в поэзию и обратно. Вдруг в самых бытовых вещах проявляется поэзия. И наоборот, когда ты вдруг видишь поэзию, как какой-то плоский блин, просто срез сознания, угол зрения. Иногда это наплывает, застают врасплох, ты начинаешь жестикулировать, как-то странно двигаться, потом ловишь себя на этом, стоп! Никто не видел? Муза приходила…
Танец может прийти в любой момент. Ложишься спать уже и вдруг — пошло! И я не имею права, если я так долго молился музе, и вот она пришла, сказать ей, извини, я сейчас посплю, а ты завтра приходи. Или там в уголке постой. Она может уйти надолго. Ты должен быть готов все время к её приходу, в любой момент. Если у тебя с ней хорошие отношения, то на спектакль она точно приходит.
При создании произведения искусства мы любим использовать такой приём, представляем себе, что как будто мы улетаем на много времени вперед, туда, где произведение уже создано. И пытаемся увидеть его, ощутить, почувствовать, и происходит чудо, понемногу, по чуть-чуть оттуда притягиваем его к себе сюда, в настоящее. Ты сидишь, смотришь в никуда, думаешь, примериваешь так и сяк, слушаешь музыку, и вдруг… узнаешь… вот оно! Вот! И так по крупинкам набирается все больше и больше компонентов. Через какое-то время эти маленькие частицы уже собираются в более крупные формы, возникают связи. Потом вдруг в сознание вываливаются целые огромные куски из небытия.
А бывает так, что на репетиции ты думаешь: вот надо бы составить в композицию эти четыре куска... Но как? Возможна целая серия вариантов, времени не хватит и сил…Ну ладно, составлю вот так, как нибудь. Быстренько... Если плохо выйдет, потом переделаю. Потом проходит время и ты понимаешь, что составил их, оказывается, единственно правильным возможным образом.
Так работает творческая интуиция… она помогает . Если ты ей доверяешь.
А бывает так, что на репетиции ты думаешь: вот надо бы составить в композицию эти четыре куска... Но как? Возможна целая серия вариантов, времени не хватит и сил…Ну ладно, составлю вот так, как нибудь. Быстренько... Если плохо выйдет, потом переделаю. Потом проходит время и ты понимаешь, что составил их, оказывается, единственно правильным возможным образом.
Так работает творческая интуиция… она помогает . Если ты ей доверяешь.
- А как в твоем творчестве используется клоунада?
- Если структурировать, то в формировании моего клоуна сплелись две линии: с одной стороны традиция театральной клоунады, с другой стороны - традиции клоунады цирковой.
Хотя я учился у всех клоунов, с которыми меня сталкивала судьба, одно из качеств клоуна – неугасающая, детская даже страсть к познанию, на уровне неудержимого базарного любопытства.
В жизни каждого клоуна, приходит момент, когда он порывает с традицией и создаёт свою собственную, и тогда он выходит к миру, что бы сказать что-то важное, как сказали Дебюро, Грок, Никулин.
Я выхожу на улицу, создаю ситуацию-театр и тут же сам вытаскиваю из себя этого клоуна. С каждым выходом потихоньку все больше и больше проявляется его лицо, вот именно того персонажа, которого никто никогда в мире не видел, и я в том числе. Это удивительно, ведь я сам его еще до конца не знаю. Во время представления я выковыриваю из себя это существо и оно постепенно проявляется в жестах, в реакциях, в том, как смотрит в глаза публике, это очень, кстати важная часть – контакт глазами… Со спокойствия в этом контакте клоун начинается.
- Если структурировать, то в формировании моего клоуна сплелись две линии: с одной стороны традиция театральной клоунады, с другой стороны - традиции клоунады цирковой.
Хотя я учился у всех клоунов, с которыми меня сталкивала судьба, одно из качеств клоуна – неугасающая, детская даже страсть к познанию, на уровне неудержимого базарного любопытства.
В жизни каждого клоуна, приходит момент, когда он порывает с традицией и создаёт свою собственную, и тогда он выходит к миру, что бы сказать что-то важное, как сказали Дебюро, Грок, Никулин.
- Как происходило рождение твоего клоуна, главного героя спектакля?
Я выхожу на улицу, создаю ситуацию-театр и тут же сам вытаскиваю из себя этого клоуна. С каждым выходом потихоньку все больше и больше проявляется его лицо, вот именно того персонажа, которого никто никогда в мире не видел, и я в том числе. Это удивительно, ведь я сам его еще до конца не знаю. Во время представления я выковыриваю из себя это существо и оно постепенно проявляется в жестах, в реакциях, в том, как смотрит в глаза публике, это очень, кстати важная часть – контакт глазами… Со спокойствия в этом контакте клоун начинается.
- О чём ваш спектакль, поподробнее расскажи, пожалуйста.
- Спектакль о творческом процессе, который является загадкой. Мы его и преподносим, как загадку. Мы показываем, как к человеку приходит перо и бумага, и далее - желание писать, он создаёт мир внутри себя и он погружается в него и начинает жить в нем. И уже изнутри этот мир описывать. И происходит легкий парадокс, человек уже сам не знает, в каком мире живет. То есть он начинает жить в абсолютно другом мире.
И в финале спектакля Луна и Солнце и Ангел играют им как куклой. Происходит раздвоение человека, он является марионеткой в руках той силы, которую сам и вызвал, и она его ведет.
Зритель становится свидетелем акта творения. Просто присутствует при рождении человека творческого. Это каждый раз откровение. И Откровение для каждого зрителя.
Спектакль мы изначально построили по определённым законам.
Так вышло, что я - белый клоун и Лариса – моя партнёрша белая клоунесса. Получается, что спектакль наш - в жанре Белая Клоунада.
В истории клоунады такого спектакля еще не было. Пришлось создать жанр.
- Спектакль о творческом процессе, который является загадкой. Мы его и преподносим, как загадку. Мы показываем, как к человеку приходит перо и бумага, и далее - желание писать, он создаёт мир внутри себя и он погружается в него и начинает жить в нем. И уже изнутри этот мир описывать. И происходит легкий парадокс, человек уже сам не знает, в каком мире живет. То есть он начинает жить в абсолютно другом мире.
И в финале спектакля Луна и Солнце и Ангел играют им как куклой. Происходит раздвоение человека, он является марионеткой в руках той силы, которую сам и вызвал, и она его ведет.
Зритель становится свидетелем акта творения. Просто присутствует при рождении человека творческого. Это каждый раз откровение. И Откровение для каждого зрителя.
Спектакль мы изначально построили по определённым законам.
Так вышло, что я - белый клоун и Лариса – моя партнёрша белая клоунесса. Получается, что спектакль наш - в жанре Белая Клоунада.
В истории клоунады такого спектакля еще не было. Пришлось создать жанр.
Спектакль будет живым, постоянно развивающимся. Человек, который посмотрел его месяц назад, придет снова и увидит его уже другим. Но! Даже один и тот же спектакль разные люди увидят по разному.
Потому что в нём заложены несколько линий восприятия, несколько пластов, одни из которых открываются сразу, другие по второму прочтению, и так далее. Как будто несколько уровней: на одном уровне красота, на другом переживания, поглубже философия, потом мистические знаки и символы... всё как в жизни, если внимательнее к ней присмотреться.
- Как реагируют зрители? Когда ты чувствуешь что "взял" публику?
- После получения опыта работы на улице, приобретается способность брать публику практически мгновенно и мёртвой хваткой. Но всё равно, как только ты подумал, что зрители — уже «твои», они тут же и «не твои».
Это настолько тонкая грань, наверное, как ухаживание, в первой любви. Зрители приходят в зал все разные. И первые номера нужны для того, чтобы их всех сгладить и объединить их в одно восприятие, которое ты поведешь по нужному руслу.
Окончательно мы забираем зрителей где-то на третьем номере. Номера же выстраиваются таким образом, что сначала ты их немножечко интригуешь, потом завлекаешь, потом ты их обманываешь, потом обман раскрываешь и каешься, тут же клянёшься в вечной любви и похищаешь, и в путешествие… в общем начинаешь свою игру.
Потому что в нём заложены несколько линий восприятия, несколько пластов, одни из которых открываются сразу, другие по второму прочтению, и так далее. Как будто несколько уровней: на одном уровне красота, на другом переживания, поглубже философия, потом мистические знаки и символы... всё как в жизни, если внимательнее к ней присмотреться.
- Как реагируют зрители? Когда ты чувствуешь что "взял" публику?
- После получения опыта работы на улице, приобретается способность брать публику практически мгновенно и мёртвой хваткой. Но всё равно, как только ты подумал, что зрители — уже «твои», они тут же и «не твои».
Это настолько тонкая грань, наверное, как ухаживание, в первой любви. Зрители приходят в зал все разные. И первые номера нужны для того, чтобы их всех сгладить и объединить их в одно восприятие, которое ты поведешь по нужному руслу.
Окончательно мы забираем зрителей где-то на третьем номере. Номера же выстраиваются таким образом, что сначала ты их немножечко интригуешь, потом завлекаешь, потом ты их обманываешь, потом обман раскрываешь и каешься, тут же клянёшься в вечной любви и похищаешь, и в путешествие… в общем начинаешь свою игру.
Драматургия — это последовательность состояний, в которые ты вводишь публику. Грамотная работа драматурга, это когда в конце он точно знает, в какое состояние он ее приведет. Сначала вводишь в двери, потом по коридорчику ведешь-ведешь-ведешь, и в конце ты распахиваешь зал, и они сидят какое-то время в том точно состоянии, которое тебе нужно, которое ты спланировал. Эти мгновения стоят многих лет подготовки.
о спектакле "Карнавал"
автор трудов и книг по клоунаде.
2013
перетекание быта в поэзию
из небытия
выходит к миру, что бы сказать что-то важное
свидетелем акта творения
знаки
и символы
и символы
мгновения стоят многих лет